Аурелиан Дэнилэ – первый дипломат в истории Независимой Молдовы, профессор, доктор-хабилитат, член Европейской Академии наук и искусств. Он – не кишиневец по рождению, но неразрывно связан с нашим городом более шестидесяти лет …

Впервые я попал в Кишинев в десятилетнем возрасте – на дворе шел 1958 год. История о том, как сельский мальчишка в одночасье стал столичным жителем довольна интересная.  Дело в том, что мои родители, особенно мама – учительница, очень любили музыку. Они решили приобщить меня к этому искусству и купили мне аккордеон. Когда я набрал на нем модный в то время вальс, папу с мамой настолько впечатлила моя игра, что они сразу же решили, что перед ними будущий Моцарт. Повезли меня в Кишинев в музыкальную школу для одаренных детей (сейчас это школа им. Ч. Порумбеску). При ней, на месте нынешней поликлиники №1, на улице Армянской располагался интернат, где жили одаренные дети со всей республики. Меня в школу приняли, правда не на аккордеон, а на… кларнет. Тогда я  не то, что не знал как  выглядит этот музыкальный инструмент, я даже слова такого никогда  не слышал. Когда я впервые его увидел,  готов был разрыдаться и сломя голову бежать обратно в свою деревню, таким диковинным  он мне тогда показался…

Кишинев конца 50-х был невероятно уютным и приветливым городом. После родного села, он мне казался чем-то совершенно грандиозным. 

Первое время в Кишиневе, я, воспитанный сельский ребёнок, по привычке здоровался со всеми подряд. Потом я понял, что делать это с таким множеством людей невероятно сложно и решил здороваться только с теми, кто в форме – военными и милиционерами. 

Ещё одним камнем преткновения было мое полное незнание русского языка. Поначалу, хотя я и учился в молдавском классе, это вызывало некоторые трудности, но, к счастью, эта проблема очень быстро решилась. Все ученики были очень дружны между собой. Помимо интерната при нашей школе существовал ещё и детский дом, где учились одарённые дети сироты или оставшиеся только с одним родителем.  Кстати, среди них были и будущие звёзды Мария Кодряну, Штефан Петраке. Вообще многие мои одноклассниками впоследствии стали видными деятелями культуры – это и композитор Константин Руснак, и журналист Ион Унку, цимбалист Василе Крэчун и многие другие…

Помню, как мы иногда убегали по вечерам из интерната, чтобы попасть в кино на последний сеанс и возвращаясь в общежитие очень дрожали от страха, боясь взбучки от воспитательницы.  

Несмотря, что музыкальная школа распологалась на ул. Щусева, всего двумя кварталами выше интерната, мы не упускали возможности запрыгнуть на заднюю подножку трамвая, ходившего по Армянской до самого кладбища и проехаться пару сотен метров.

Тогда в городе ходили много трамваев, а троллейбусов – всего два маршрута. Когда открылся третий, для Кишинева это было целое событие.

Хорошо помню руины Епархиального дома, который находился на месте нынешнего здания правительства.

На месте нынешней Рышкановки (после круга) не было ещё ни одного дома – это была зона аэропорта. Мой дядя работал там механиком, и я пару раз вместе с ним летал над Кишиневом на кукурузнике. Любопытно, что и сегодня там осталось одно здание от того самого старого аэропорта. Когда идёшь в ресторан «Кавказская пленница» с левой стороны есть одноэтажное строение – когда-то это был Дом летчика, что там сейчас я не знаю. 

Когда я перешёл в 10-й класс мы перешли в новое здание музыкальной школы на Рышкановке, где она находится и поныне.

Мне очень повезло – я успел поучиться и пообщаться с представителями исконной бессарабской интеллигенции. Большую ее часть составляли евреи, которых сейчас очень не хватает в нашем кишиневском культурном пространстве. Практически все они были с прекрасным образованием –  учились в Вене, Париже, Бухаресте, хорошо знали румынский язык. Вернувшись после войны из эвакуации со Средней Азии, именно евреи занимались восстановлением Консерватории, Филармонии, наших театров… Хорошо помню композитора Давида Гершвильда, Лазаря Дубиновского. Он был не просто прекрасным скульптором, но и большим общественником.  Дубиновский работал в Министерстве культуры, пел арии в театре. Однажды на одной из встреч в нашей музыкальной школе ему задали вопрос – «Лазарь Исаакович, какое место в вашем творчестве занимает Котовский?». Он с юмором ответил: «Вы знаете, он занимает место на коне».

После того, как евреи уехали – вначале в 70-е годы, затем в 90-е, я очень сильно чувствую их отсутствие…

Конечно, советский Кишинёв, если опустить всю идеологическую составляющую, достаточно хорошо развивался. После войны большую роль играла политика. Молдавия была новой, «показательной», советской республикой на границе с Румынией. Не будем забывать, что здесь работал Брежнев и этим пользовались, дотации были очень хорошие. Плюс личные отношения, Бодюл хорошо общался с Брежневым. В своё время жена Бодюла была секретарем Леонида Ильича. При Бодюле в Кишиневе был открыт Органный зал, кстати один из лучших в Европе по акустике, был построен Театр Оперы и балета. 

Что бы кто не говорил, но именно на стыке 70-80 гг. Кишинёв достиг своего культурного расцвета. В потрясающей форме была Мария Биешу –  уникальная певица, которую знали во всем мире. Сергей Лункевич, с его «Флуерашом», Тимофей Гуртовой с Симфоническим оркестром. Гремел «Жок», с Владимиром Курбетом, капелла «Дойна», с Вероникой Гарштя, Николае Сулак. В молдавском театре были очень громкие имена – Евгений Уреке, его зять Виталий Руссу, Домника Дариенко, Константин Константинов. В живописи – Михай Греку, Глебус Саинчук, в литературе – Василий Василаке, Ион Друцэ, в кино – Эмиль Лотяну.

Сейчас из культурных «брэндов» у нас остались композитор Евгений Дога и один из самых сильных фольклорных коллективов – «Лэутарий», с его руководителем Николаем Ботгросом. После 91-го года, когда все, в том числе и артисты, стали заниматься политикой, культура пошла на спад. 

Сегодня меня волнует судьба кишиневских исторических зданий. Что сделано в их отношении, кроме того, что на них появились желтые таблички? Я наблюдаю как эти самые таблички разрушаются вместе с этой архитектурой.  Мы потеряли уникальный дворец Рышкану-Дерожинских, с прекрасной акустикой. Я не раз предлагал именно это здание отдать Национальной филармонии, но, к сожалению, это решали люди, которым было все равно. Я с болью в сердце наблюдаю за судьбой здания бывшей женской гимназии, расположенной на углу Пушкина и Букурешть. Этот особняк медленно приходит в упадок.

Много исторической архитектуры было разрушено чтобы построить что-то повыше, получше, посовременнее. Один из наших бывших градоначальников мне объяснял, если бы мы оставили все эти здания и «кишиневские дворы» не тронутыми, а возводили бы новое где-то на окраине, мы бы оставили здесь большую деревню, а город был бы в другом месте. Возможно, так оно и есть!

Для меня очень показателен пример Вены, где я прожил некоторое время, возглавляя молдавскую дипмиссию.  Австрийская столица была сильно разрушена во время войны, но австрийцам удалось восстановить и отреставрировать каждый сантиметр исторического центра, превратив его в туристическую зону Вены. Там каждый домик – конфетка! У нас, к сожалению, никогда не получилось бы превратить наши исторические улицы в нечто подобное. Во-первых, не хватило бы средств, во-вторых креативной власти, которая видела бы в этом искусство и необходимость. Сейчас не время людей, а время денег, которые и руководят людьми.

Уже 9 лет как нет с нами великой певицы Марии Биешу. До сих пор в Кишиневе нет улицы ее имени.  Считаю, что такая ситуация недостойна ее памяти. Оптимальным решением было бы переименовать часть улицы Марии Чеботарь, которая находится ниже проспекта Штефана чел Маре, и проходит параллельно Национальному театру оперы и балета, в улицу Марии Биешу. Это было бы очень символично и выражало бы преемственность двух Марий – двух оперных звёзд, которых подарила миру Молдова. 

Кишиневу есть куда расти! В последнее время он развивается, приобретает черты столичного европейского города. Существует в Кишиневе особая прелесть, которую сразу подмечают иностранцы – здесь, несмотря на пока ещё несовершенную инфраструктуру, очень хорошая аура, здесь тепло и уютно каждому! 

17 февраля 2021.

Подготовила Наталия ШМУРГУН,
Secția „Memoria Chișinăului”