Vă prezentăm un articol ce face referință la arhitectorul Alexei Șciusev.
Феномен Щусева – знаменитого архитектора, выходца из провинции – понятен. Если бы он не был целеустремленной личностью, твердо знающей, чего хочет и как этого добиться, если бы не было у Щусева умения слушать свое сердце, если бы не его натура игрока, который мертвой хваткой цеплялся за „свои территории”, не отдавая их жизни обратно… Наконец, если бы не талант зодчего… И еще много этих “если бы”.
Феномен Щусева – знаменитого архитектора, выходца из провинции – понятен. Если бы он не был целеустремленной личностью, твердо знающей, чего хочет и как этого добиться, если бы не было у Щусева умения слушать свое сердце, если бы не его натура игрока, который мертвой хваткой цеплялся за „свои территории”, не отдавая их жизни обратно… Наконец, если бы не талант зодчего… И еще много этих “если бы”.
Отец архитектора Виктор Петрович в родном Кишиневе обращал на себя внимание как импозантной внешностью, так и рвением в строительстве школ и больниц. Мать, в девичестве Мария Корнеевна Зозулина, была моложе мужа более чем вдвое. На ее попечении были хозяйство и присмотр за четырьмя сыновьями. Глава семьи всё дни напролет проводил в уходе за садом.
26 сентября 1873 года в семействе Щусевых появился третий сын, внешне – копия матери. Родился будущий архитектор в том самом доме, где теперь – музей Щусева. В 1891 году Алексей окончил гимназию и стал студентом архитектурного отделения Петербургской Академии художеств. С 1894 года Щусев занимался в мастерской Л. Бенуа, у которого получил основательную профессиональную подготовку Как пишет автор книги. „Каменных дел мастер” И. Сорокин, Алексей ищет случая показать себя и не останавливается даже перед экстравагантными ходами. Узнав из газеты о кончине генерала Д. Шубина, приходит к „вдове с готовым эскизом надгробия – и на кладбище Александро- Невской лавры появляется квадратная часовенка под шатром.
В 1896 году Щусев выполнил дипломный проект на тему „Барская усадьба”. Отдав проект на рассмотрение, на крыльях помчался из Петербурга в Кишинев. Первым делом попросил руки Марии Карчевской и настоял, чтобы никаких приготовлений к свадьбе не было. Прямо из церкви молодые поехали в Долину Чар, где совсем недавно Карчевские приобрели небольшой живописный уЧасток. Там же в Долине он потом построит свою знаменитую двухэтажную дачу. Спустя почти 100 лет вокруг дачи разгорятся страсти.
Закончив обучение с золотой медалью, Щусев получил право на заграничную командировку – и вместо Европы отправился в Самарканд. Здесь в составе археологической экспедиции он исследует гробницу Тамерлана… Спустя год Щусев все же отправляется в европейское турне: Италия, Тунис, Англия, Франция, Бельгия. В Кишиневе он мог быть обеспечен заказами – но положение провинциального преуспевающего зодчего его не прельщало. Слишком широкие горизонты открылись духовному взору Алексея Щусева…
Жизнь в столице с красавицей женой была слишком дорогим удовольствием. Спасало приданое жены. Но Щусев не стремился выполнять разовые работы, он жаждал самостоятельного творчества и чувствовал, что когда-нибудь будет востребован. Вскоре пришел первый самостоятельный заказ – проектирование иконостаса для Успенского собора Киево-Печерской лавры.
Молодой зодчий, сумевший в течение нескольких лет стать в Петербурге заметной фигурой, оказался чуть ли не единственным, кто не боялся брать церковные заказы. Мощный собор Почаевской лавры, лиричный комплекс Марфо-Мариинской обители, прелестная церковь в селе Натальевка Харьковской губернии, патетичный мемориал на Куликовом поле – это далеко не полный перечень шедевров, созданных им в те годы по городам и весям империи.
Вместе с Жолтовским Щусев возглавил коллектив архитекторов, работавших над проектом перепланировки Москвы. В 1922 году его назначают главным архитектором Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки. Щусев перестроил здание бывшего механического завода под павильон кустарной промышленности. Он же руководил и строительством 225 павильонов выставки.
Но не так гладка была жизнь знаменитого зодчего. В печати стали появляться письма и статьи завистников: мол, Щусев „дискредитирует” и „марает” звание советского архитектора. Его уличали в беспринципности, в ущемлении авторских прав молодых специалистов, в двурушничестве: Щусев заявлял, что „социалистическое соревнование – для землекопов, а не для архитекторов”, но на другой день выступал в печати с призывом к соревнованию.
Заговорили об „антиреволюционных настроениях” Щусева: “Что идейного и принципиального может дать советскому искусству человек, бахвалящийся тем, что раньше он ладил с монахами, а теперь с большевиками ладит?”. Но завистники могли только кричать о нежелании Щусева работать во Всесоюзной академии архитектуры, о том, что „беспринципный в творческом отношении Щусев не является тем человеком, за которым могли бы идти советские архитекторы”, он „нежелательно влияет на развитие нашего мастерства и прививает дурной вкус”…
Sursa: Камбур, Наталья. Алексей Щусев считал, что социалистическое соревнование – для земплекопов, а не для архитекторов, но советская власть вовремя поправляла его // Бессарабцы на страницах газеты „Новое время”. – К., 2003. – С. 86-87.
Chișinău, orașul meu 